Подранки.

На кокетливо белом листе чистота
чуть жива в ожидании текста.
А над нею трепещут поэта уста.
Не целована, плачет невеста.

Искуситель навис, как томленье судьбы,
упованье вокруг предвкушенья.
Не дыша, не моргая, статично, дабы
не спугнуть торопливым движеньем.

Затянувшийся миг добавляет конфуз.
Всё страшнее и ближе развязка.
Не прольются никак слёзы взбалмошных муз
на бумагу спасительной краской.

Как такое случилось? Где вольный полёт?
Где он, трепетный лепет подранка?
Обожравшись собой, напускной рифмоплёт
стоил ниже поставленной планки.

***

Как можно пустоту нарисовать?
Да не рисуя. Белый лист бумаги
ждёт вожделенно почерка зигзаги,
закрученные в нужные слова.

У пустоты нет грустного конца,
свободы не растрачено начало.
Когда б могла, она бы закричала,
теряя очертания лица.

И всё же ноль - начало всех начал.
Пустотный мрак вмещает бездну света.
Стоит за одиночеством поэта
народом принесённая свеча.