Стихи и лирика на Я-пою Добавить стих

                                               Текст песни "Послушай Друг"

Послушай друг кончай хандрить да на судьбу роптать

Чего ее зазря корить да бестолку латать

Возьми-ка лучше старый запыленный инструмент

Да сделай с ним на пару удивленный сантимент

Мы будем удивляться вечерней красоте

В сентиментальном вальсе танцующей мечте

Мы будем восхищаться святою простотой

Святою красотой наивностью святой

 Да не погаснет свет да отступится смерть

Да не наступит последний рассвет

И пусть порою жизнью все слагается не так

Висит себе хоть тресни над нами рок дурак

Да ладно ради Бога поверь мне старый друг

Есть встречи а дороги для встреч не для разлук

И вновь блаженный вечер нам дарит лунный круг

И кто сказал что встречи прелюдии разлук

А может быть финалы финалы долгих лет

И подгоняет шпалы старинный сантимент

Да не погаснет свет да отступится смерть

Да не наступит последний рассвет

В ладах с термодинамикой остыл наш крепкий чай

Проснувшийся динамик спешит рассвет встречать

И мчатся недотрогами умытые такси

И дальними дорогами нас вскоре оросит

И долгая разлука в разлуку позовет

Колес вагонных скука оставит горький мед

И в сердце воспаленном поселится навек 

Старинный запыленный забытый сантимент

Да не погаснет свет да отступится смерть

Да не наступит последний рассвет

Послушай друг кончай хандрить да на судьбу роптать

Поэт и композитор Александр Кириленко пропал без вести в 1994 году

Электричкой пятнадцать минут - вот и город Дебальцево.
Как удобно мы жили до этой проклятой войны.
Вечереет. И с запада светит кроваво-багрянцево,
Свет щемящей тревоги и нет на фронтах тишины.

Я стараюсь не ныть, не роптать. Не кляня, не ругая
Я влачу это время с пустою бомжацкой сумой.
И одежда, и обувь на мне не моя, а чужая.
Дом взорвался, сгорел. Сам я чудом остался живой.

А кому рассказать, как мы в страшном аду побывали?
Целый месяц варили нас грешных в бурлящем котле.
Как ракеты и мины людей на куски разрывали
В том голодно-холодном, кровавом январь-феврале.

Решил поспорить против правил,

Хотя очков не набирал,

На карту жизнь свою поставил

И проиграл.

Игрок был, в общем, никакой он,

Но не смирялся с тем ни как,

Ни крепкий гвоздь, ни в поле воин

А так, чудак.

Гадал на гуще и на свечке,

Мечтал, когда укажут толк

То в лампе джин, то щука в речке,

То серый волк.

Дела свои вершил беспечно

И вечно в даль его несло,

Что не задумывал, конечно,

Всё прахом шло.

Но в этот раз огня подбавил,

Себя как липку ободрал.

На карту жизнь свою поставил

И проиграл.

Зависть как аневризма аорты

Может ждать много лет, но когда-то,

Разорвётся тряпицею к чёрту

И разрушит тебя без возврата.

Зависть камень гуляющий в желчи,

Не достигший известных пределов,

Не замечен порой, не замечен,

Но однажды вступающий в дело.

Зависть змей под колодой лежащий,

И медведь тихо спящий в берлоге,

Между прошлым и настоящим,

Волчья яма на гладкой дороге.

Зависть давит и гложит, и сушит,

Заполняет вселенную мутью,

Убивает несчастную душу,

Запрещая дышать полной грудью.

Воздаётся доход за потерю,

Сердцу доброму вера подмога,

Не откройте для зависти двери,

Оставляйте её за порогом.

Пусть вы меня любили всё ж

Без радости и без ответа,

Не веря в глупые приметы

И разрезая словно нож

Высоких чувств предназначение.

Какое яркое свечение,

Какой неповторимый сон

В ковёр моей судьбы вплетён.

Научный зуд, ума укушенного,
Природой-умницей – терпи, не три.
Прыжки, изгибами, кита подсушенного, –
Не лезь из кожи, но и не ври.

Качельки-цепочки – катайтесь, деточки,
А, если, что – вот горка, мяч,
Но, лапочками, не обижайте веточки, –
Глядите, с них – как смотрит грач.

Бьёт, на вечернюю, звонарь, ровнёхонько;
Всё ж, есть молельники, – не два, не три.
Когда не терпится, стоять, и плохонько, –
Вдруг, не дыши, – гвоздём замри.

Душевность батюшки, псалмами, сглаживается, –
Не бойся, ласточка, за него не плач;
И он, с той горки, с мячом, оказывается, –
Ты покажи ему, как смотрит грач.

27 Июня 2020

Я писал стихи и песни
Вышней волею небес.
Диктовал мне неизвестный,
Но довольно сильный бес.
До сих пор он шлёт сигналы
И бросает на бегу
То в пучину, то на скалы,
Душу мне согнул в дугу!

Я себе не ставил цели
За черту не заступать
И у беса на прицеле
За бесценок пропадать.
Без походов и сражений,
Жизнь почти сошла на нет.
От подъёмов и падений
Сдвинулся менталитет.

Жизнь макает носом в лужу,
Но Господь меня хранит.
Если сильно занедужу,
Бес поможет, Бог простит.
Тихо век свой доживаю,
Еду снова на коне.
Может это к урожаю,
Может быть уже к войне.

А недавно прямо в сердце
Получил укол тоски.
Предали единоверцы,
Подбелили мне виски.
Непредвиденная встреча,
Неуёмная тоска.
Свой отход я обеспечил
Револьвером у виска...

Побледневшие фаланги,
Воронёный барабан.
Холодок смертельный с фланга,
Опрокинутый стакан.
Пусть враги издохнут в корчах,
Пусть им горло давит страх.
Я в ту пропасть прыгал молча,
И с ухмылкой на губах.

И не клялся честью спьяну,
Восемь бед, один ответ.
Пропылился в барабане,
Тот патрон аж десять лет.
Ноет рана ножевая,
Бьётся жилка у виска.
Ах, душа моя живая!
Беспросветная тоска....

ОТРАВНАЯ ТОСКА

Тоска... она и мне самой отравна,
роятся мысли, словно мотыльки.
Ты рядом был совсем еще недавно,
но больше не держать твоей руки.

Укутаюсь опять в воспоминанья,
где было так легко и так светло:
объятий плен и нежных губ касанья...
но... душу нынче снегом замело.

Все как-то сразу махом навалилось...
подумать страшно: Вынесет душа,
что надвое все в жизни разделилось
и вряд ли даст судьба повторный шанс.

Пытаюсь я забыть былые встречи,
в камине пляски пламени зимой...
Грущу. Но по любви не ставлю свечи...
ты был, и есть, и будешь только мой.

Минуты переходят в вечность плавно,
очаг погас... лишь тлеют угольки...
Тоска... она и мне самой отравна...
да... дни у счастья слишком коротки...

11.09.20. (00:25)

© Copyright: Ирина Стефашина, 2020
Свидетельство о публикации №120091100517 

Стучится дождь в моё окно,

Стекло промыто, но темно,

Качая зыбкой пеленой,

Туман колдует надо мной.

Он нам когда-то не мешал,

Хоть тополь листьями дрожал

И тихо слушал, не дыша,

Как стынет осени душа.

А мне казалось, под луной

На миг повеяло весной,

Запела юность в час ночной

Давно забытою струной.

И в целом мире я одна

С тобой танцую у окна,

И кружит музыки волна

Картинки призрачного сна.

Мне снится, будто мы вдвоём

Опять гуляем под дождём

И снова пьём любви вино

С ладоней осени хмельной.

Так память лёгкою рукой

Крадёт мой утренний покой,

Где в дымке старого кино

Стучится дождь в моё окно.

Свидетельство о публикации 118101700288.

Поэты поросячьего восторга,

Что пишут о любви и о весне.

Стихи поэтов - не предмет для торга.

Строфа стиха приди ко мне во сне.

Сейчас не время песен о любви.

Сжигает душу суеверный страх.

Меня в восторги поросячьи не зови.

Везде меня подстерегает крах.

Сейчас не время песен о весне.

Сжимает душу осени пора.

И лишь печаль, все мысли о тебе.

Одна лишь мысль дожить бы до утра.

Беспечные поэты, в наше время

Цинизм и подлость царствуют вокруг.

Писать о нашей жизни - это бремя.

Понять бы кто нам враг, а кто нам друг.

Александр Черняев. 06.09.2020.

Прошёлся дождик и прохлада

прочь прогнала остатки сна,

а из листвы совиным взглядом

на нас уставилась луна.

Туман у изгороди виснет

большим жасминовым кустом,

ночное время - время истин,

и время - строить на пустом.

Наш шёпот слушает лужайка,

мы рядом, а две тени - врозь,

тебе, что не вернётся, жалко,

а мне - всё то, что не сбылось.

Вздохну - менять нам что-то поздно,

смеёшься - рано в старички...

а из травы далёким звёздам

шлют позывные светлячки.

Валерий Мазманян

Идёт по млечному пути корабль вечный,

Он очень хочет в порт дойти, но ветер встречный.

Корабль развозит молоко по всей вселенной,

А это очень далеко, и совершенно

Не изучал ни кто небесные маршруты,

Небесной путаницы узел не распутал.

Злой ветер бьёт корабль в грудь в слепом бессилии

И покрывает млечный путь молочной пылью.

Спасибо Миша, что ты был

Таким живым и настоящим,

Пустых речей не говорил,

Надеясь на кусок послаще.

Лишён изысканных манер,

Не изукрашен орденами,

Обычный русский офицер.

Простой работник поля брани.

Рыжая девчонка, из забытых снов,

Засмеётся звонко сотней бубенцов,

Беленькие зубки, зелень ярких глаз,

Веселись голубка, этот мир для нас.

Всё для нас, как будто, на Земле живёт,

И для нас на утро Солнышко встаёт,

И пока тихонько вертится Земля,

Рыжая девчонка я люблю тебя.

На циферблате жизни день, после обеда,

В глазах цинизм великих мудрецов,

Давно похоронили своих дедов,

Настало время хоронить отцов.

Что ж жизнь не оставляет нас в накладе

И счёт ведёт нам точно по часам,

Когда в ничто уходят наши бати,

То значит дверь уже открыта нам.

                У каждого в душе есть, без сомнений,
                Свое собрание различных сочинений.

Рассказ начинался со строчки
О взглядах, что встретились вдруг,
Покрыв серых будней листочки
Экспромтами нежности рук.

Он был мимолетен и краток,
Как первая проба пера.
Но в этом эссе был задаток,
Что спать не давал до утра.

        Вот так создавал случай-гений
        В закрытой от прочих тиши
        Собрание сочинений
        На полках моей души.

А после возникла новелла,
Рожденная парами фраз
В общении чувства и тела
Вводя в исступление нас.

Еще не развилось сюжета,
Еще оглавления нет,
А жизнь, не взирая на это,
Сама свой сплетала сюжет.

        Интимность всех тех вдохновений,
        Ты мне сохранить разреши
        В собрании сочинений
        На полках моей души.

И в мире, где день с ночью, ссорясь,
Воюют на разных концах,
Сложилась волшебная повесть
О двух одиноких сердцах.

А в ней, от абзаца к абзацу,
Сменяя главу за главой,
Все начало преображаться,
Позволив мне знать, что живой.

        У фраз очень много значений.
        Ты лишь познавать не спеши
        Собрание сочинений
        На полках моей души.

И все увенчалось романом
Из кипы прекрасных страниц.
Пьянящим и, может быть, странным,
В размерах не зная границ.

Такая обычная сага
С набором стандартных клише.
Но ей не подвластна бумага,
Раз все написалось в душе.

        Бесчисленность светлых мгновений
        Храню в потаенной глуши
        Собрания сочинений
        На полках моей души.

С шипами рождаются розы,
Но разве есть дело до них?
У жизни колючая проза,
Но очень изысканный стих.

Ведь то, что творилось дуэтом,
Взахлеб вспоминается вновь.
И ждет продолженья при этом
Великий читатель - Любовь.

        Из множества произведений
        Ты, может, свое допиши
        К собранию сочинений
        На полках моей души.

Запретный плод обычно не съедобен
(Не всё у нас за зря запрещено)
Быть может, он по вкусу бесподобен, 
Но для здоровья вреден всё равно.

Хоть и бывают глупые запреты,
Которые и стоит отменить,
Как порожденья сумрачного бреда,
Мешающие честным людям жить,

Но всё же стоит слушать объяснения,
Инструкции и правила читать,
Хоть ради жизни собственной спасения,
Существование опасности признать.

Прости меня , могучий сын лесов,

Я верю, ты конфликта не развяжешь,

Но я взведу курки, чтоб с двух стволов

Свалить тебя, когда клыки покажешь.

Пойми меня мой полосатый брат,

Мы, в общем для тайги простые звери,

Я знаю, ты не в чём не виноват,

Вот только в доброту твою не верю.

Для остальных вы вечный царь и бог,

Краса дальневосточных перевалов,

Не заходи в мой тихий уголок,

Не надо нарушать моих привалов.

Как жить в тайге тебя не научу,

Но места хватит нам в хребтах скалистых,

Я шкуру твою портить не хочу,

И не хочу быть завтраком туриста.

Памяти Лидии Полянской и других

работниц швейной фабрики в п. Рублево.

Была тесной квартира

И ворчанья порой.

Их война наделила

Горькой женской судьбой.

В деревнях нужда, голод,

Грязный каторжный труд.

По вербовке иль с горя

Люди в город бегут.

Жизнь девчонок фабричных

Без семьи, без угла!

Свыклись с мыслью, что личной

Не дана им семья.

Женихи не вернулись –

Войны Молох забрал.

Все невольно замкнулись

На домашних делах.

А «пахали» до пота,

Что ложбиной спины.

Изломала работа –

Никому не нужны.

Кто согнулся дугою,

Кто ослеп за станком.

Не война уж виною –

«Гнали» план под кнутом.

И к родне, что осталась

В деревнях под Ельцом,

Под Орлом иль Моршанском,

Почтой в год письмецо.

Как кукушки без срока

Куковали свой век.

Вслух без слёз и упрека.

Все «в себя». Без утех.

Как  свечой восковою,

След истаял в руке.

Под сосной вековою

Кончен путь по земле.

Была тесной квартира

И ворчанье порой.

Всех судьба примирила.

Всем им «Вечный покой».

Кто придёт поклониться

Из подруг и друзей?

Лишь рябина склонится

Горькой гроздью своей.

Срубили вяз,

Срубили память,

Срубили веху на пути.

Но времени не дам загладить,

Размыть,

Стереть его и дни,

Когда ребенком хилым, малым,

Качался на ветвях его.

Корой царапал он корявой.

Мы муравьями вкруг него.

Пришли  года -  вяз стал приметой

И добрым знаком у ворот.

Любимой он  с июньским ветром

Тот  указал  ей поворот,

Не просто к дому и жилищу,

К знакомым,

В гости, по делам,

А на дорогу к новой жизни,

Успехов, счастья пожелав.

И вот лежит.

Недуги, люди,

Стихия, ветры перемен

Испили кровь,

Потом согнули,

На землю бросили затем.

И я, как родственник,

Как близкий,

С ним в час последний рядом был.

Он добрых слов

С поклоном низким

За всё, что сделал, заслужил.

И на картине пусть лишь фоном,

Не четким контуром вдали,

Он все ж остался рядом с домом,

Родным клочком,

Родной земли.