Стихи и лирика на Я-пою Добавить стих

Я сладкую боль испытал от твоих поцелуев
И сердце открылось природе, как ранний бутон
Только не думай, ты только не думай
Я не ревную
Я просто боюсь, что это лишь сказочный сон

Я на палитре все краски друг с другом смешаю
Но вряд ли найду для них холст, подходящий цветам
Ты может быть знаешь, быть может ты знаешь
Но эту картину я никому не продам

Припев:
О, ты в моем сердце, ты в моем сердце
И воздуха мне не хватает,  чтобы дышать    
И нету в нем места, совсем нету места
Которое я бы хотел кому-то отдать

Твой силуэт прекрасней еще на закате
Под солнцем, упрямо спешащим за горизонт
Мне ночи не хватит, мне целой ночи не хватит
Чтоб чувств успокоить бурлящий водоворот

Мы встретимся снова, когда уже листьев не станет
Седым покрывалом укроется серый асфальт
Но не перестанет, не перестанет
На сердце печать бурной ночи весенней лежать

Припев:
О, ты в моем сердце, ты в моем сердце
И воздуха мне не хватает,  чтобы дышать    
И нету в нем места, совсем нету места,
Которое я бы хотел кому-то отдать

На застиранной футболке,
не замылить, не стереть
надпись, что сродни наколке:
"Я рождён, чтоб умереть!"

Глупой юности так модно,
ну хоть в чём-то забуреть;
кликнуть вызов принародно:
"Я рождён, чтоб умереть!"

В пьянках, поисках Нирваны,
так приятно угореть,
здесь, в дыму марихуаны,
я рождён, чтоб умереть.

Можно петь срамные песни,
поколением дуреть,
но меняя "кайф" на "пепси",
всяк рождён, чтоб умереть.

Тяжко пропадать бесславно.
Скажет большинство: "Нас - рать!",
меньшинству, тому подавно...
жить нам или умирать...

Все попытки суицида,
так похожи на шантаж!
Мир - продажное либидо,
предлагает "дашь-на-дашь".

Стержня нет, не видно цели,
пролетела жизни треть.
Неужели, в самом деле,
я рождён, чтоб умереть?!

Неужели же так скверно
было всё и будет впредь?
Все бездельники, наверно
рождены, чтоб умереть.

Листва кружит, танцуя вальс,
Ей ветер-друг не даст упасть,
Он понесет ее в порыве
Через леса, поля, обрывы…
Куда еще попросит осень
Ее сердечный друг подбросит,
Сменяя танцы разных стилей
При урагане и при штиле.
Природой сотворенный бал
Начнется скоро, час настал.
Его участники, играя,
Перед лицом судьбы пархают,
И под осенний громкий град
Природа обновит наряд.
Накроет белой пеленою
Осенний сумрак над Москвою,
И в заключительном движении
Листве над речкой отраженье
Поможет путь домой найти,
На мягкую постель Земли.

Лебедем сяду на воду
И поплыву по течению
Прочь отгоню все заботы
Счастьем наполню мгновенья

Сил наберусь и направлюсь
В край, что меж снами и явью
И обойти постараюсь
Все те места, что я знаю

Может спрошу у березы
Как ей на свете живется
Может поведаю розам
Как незабудка смеется

Сяду на пень у опушки
В руки возьму я землицы
Будет она мне подушкой
В мире, который мне снится

Крик свиристели услышу
Тихим отвечу ей свистом
Каждая ноточка дышит
В голосе том золотистом

Вот облака показались
Небо укрыли периной
С речкой лихой поравнявшись
Начали мериться силой

Воздух вдохну полной грудью
Тело наполню я силой
Край свой родной не забуду
Самый на свете красивый!

Все спешат, не замечая радостей, 

Позабыв, что дети любят сладости, 

Становясь продажными шкурами власти, 

Не говоря при встрече простого "Здрасте!" 

Всё теперь продаётся и покупается. 

Жизнь - гонка. Кто первым сломается? 

Молодёжь стареет раньше, сокращая численность.

Торопимся вечно, ругаясь мысленно, 

От чьего-то мнения всегда зависимы. 

Были людьми - стали гадкими крысами. 

Раньше мама с папой были в жизни главными, 

А теперь "друзья" и связи странные. 

Россия - страна с городами неспящими, 

Где, увы, уже нет ничего настоящего: 

Нет любви настоящей, настоящей дружбы. 

Разве этого хотели? Это нам нужно? 

Жизнь в ритме города 

Среди пыли, грязи и копоти, 

Где вечные сплетни и вечные хлопоты. 

Небо вновь тучами серыми спорото...

Вот оно - в ритме города: 

Вдребезги пьяный и вены проколоты. 

Это мир денег, обмана и золота. 

Мы все живём в ритме города. 

Ты входила грехом в мою душу
Ты горела огнем в моем сердце
Я позволил тебе все разрушить
И теперь лишь мечтаю согреться!

Ты на прочность меня проверяла
Ты вонзала мне в грудь свои когти
И фальшивой улыбкой ласкала
То ли искренне, то ли от злости 

Припев:
Ты, ты моя душа! Лезвием ножа
Нежно убиваешь…
Но крови от любви я уже испил
Ты же это знаешь!

Мы играли с тобой слишком долго
Но игра не имела та смысла
Я и правил не выучил толком
Безнадежно тебе покорился

Время лечит серьезные раны
И стирает засохшие слезы
Я винить тебя больше не стану
Удаляю из сердца занозу

Припев:
Ты, ты моя душа! Лезвием ножа
Нежно убиваешь…
Но крови от любви я уже испил
Ты же это знаешь!

Я ждал тебя в потоке дней
Искал тебя средь сотен лиц
И был один среди людей
Как ворон в стае белых птиц

Мне было холодно в тепле,
Когда меня ты позвала
Увидев свет в кромешной тьме 
Искру любви в душе зажгла

Припев:
Если ты уйдешь, я потеряю небо
И звезды упадут на белый снег
Сердце без любви так быстро каменеет
Кровью наполняя русла рек

Твои глаза горят огнем
В них много страсти, нет любви
Я думал, мы с тобой вдвоем,
Но оказалось – не одни

Игра на чувствах – подлый шаг
Ты победила, но увы,
Исподтишка поставив шах
Добавила лишь остроты

Припев:
Если ты уйдешь, я потеряю небо
И звезды упадут на белый снег
Сердце без любви так быстро каменеет
Кровью наполняя русла рек

Две ниточки и две судьбы
Запутались между собой
И в кураже слепой борьбы
Я потерял ночной покой

Кому нужны твои слова
Они - в пустыне миражи
Или засохшая трава
Кому нужны они, скажи!

Припев:
Если ты уйдешь, я потеряю небо
И звезды упадут на белый снег
Сердце без любви так быстро каменеет
Кровью наполняя русла рек

По пустыне, по Сахаре,
брёл мужик с небритой харей,
а вокруг одни пески –
сдохнуть можно от тоски...
Миражи, аж до икоты,
задолбали, пить охота...
И, уже к исходу дня,
повстречал мужик меня.
Он спросил (слегка устало):
"Скоро море? Слышишь, малый?"
Я ответил, что песок,
впереди, миль на... пятьсот.
Тут он удивился даже:
"На хрена ж такие пляжи!"

Этот очень простой этюд

Я играю с раннего детства.

Играть его это радостный труд,

Потому что этюд хватает за сердце.

Сердце вместе с этюдом поет,

Сердце поет, а душа словно тает.

Пение сердца и мыслей полет,

А музыка льется и улетает.

Черняев А.П. 26.01.2015.

Так день за днем проходит наша жизнь:

Метро, трамвай, автобус, электричка.

И почему с тобой не разошлись –

Любовь, быть может, может быть привычка.

В дороге часто мы вступаем в спор,

И сердце примиряется с тоскою,

Но постоянно слышу я укор,

Что неприязни я к тебе не скрою.

Дороги нас от дома вдаль несут

Потом обратно к дому возвращают,

Дороги нам устраивают суд,

Дороги ничего нам не прощают.

Черняев А. П. 1971

Когда Бог создал Землю и людей,
и полон был навязчивых идей,
изрёк он: "Люди! На роду
написано страдать вам в вашем теле,
но для души, один лишь день в году,
вам выделю для пьянства и веселья!"

То ль по забывчивости, то ли так... назло,
Господь забыл назвать число.

С тех пор, чтоб этот День не пропустить,
мы вынуждены ежедневно пить !

август 1996

Всегда же есть выбор, возможность уйти из

жизни, иль дома пустого, на пахнущий свежестью бриз,

что недавно ласкал роскошнейших дам, из отеля «Саввой»…

А ныне, распущен и бисексуален, гладит затылок твой,

хорошо, что не ниже. Я не воинствующий противник

адюльтера и гей – парадов, но когда за «полтинник»,

смешно, ради моды,  пытаться менять свою сущность.

Вот бриз улетел к другому затылку, с надеждой навеять глупость.

Веду променад, он побег из «кутузки»,

что домом зовется.  Где лестницы узки,

а сломанный лифт – суть броуновского движения

соседей – частиц. Касание женских, вызовет жжение

где-то в груди. Там когда-то стучало, теперь пепелище.

Начать, же, с начала, как плыть в утлой лодке с пробитым днищем…

Не знаю зачем, но пора возвращаться,

всегда же есть выбор. И, даже, когда перестанет вращаться

Земля, останусь, где вечное утро, так легче с надеждой.

Консьерж зафиксировал камерой, трезв и в одежде,

один. Да, на ночь – один, не видали урода,

еще поискать. На кладбище ночью побольше народа,

чем в доме моем, Но всегда же есть выбор…Да вот и подруга,

чьи струны спасут или станут петлей на горле, очень упругой…

Нет, все это чушь. Тяга есть к суициду, лишь, у глупой девчонки,

а во мне тяги нет, как у русской печи, с закрытой заслонкой.

И вот, снова ночь. Старый друг – потолок, виртуальным холстом

станет кисти моей. И незримым, но прочным  мостом

мыслеформам, в коих буду искать я ответ,

так чудовищно долго и в общем-то зря… Пока не наступит рассвет.

Ушло Бабье лето, увы,  без надежды

Невестой со свадьбы сбежав, малолеткой

Ветра же срывали с деревьев одежды

Всю ночь, напролет,  хватая за ветки

Пытаясь свалить их, насильником пьяным

На мокрый, холодный ковер листопада

И только к утру, все устали, буяня

Сбежав, хулиганом из Летнего сада

Ухоженный парк стал, вдруг,  черно – прозрачным

И взгляд, будто пуля, насквозь пролетая

Цеплялся за сиплых ворон, очень мрачных

Но наглых, решивших, что сила, есть стая

Трава от морозца, блестит «ирокезом»

Как волосы панка, смешно и вульгарно

И битые лужи могут порезать

Стекляшки очков, их, остры и коварны

А лето менялось  стремительно – грустно

Нет, право, законы природы известны

Но осенью, как – то особенно пусто

И, только ли бабье оно, неизвестно

Последняя песня, в преддверье финала

Последняя страсть, накануне заката

О. как постоянно, его очень мало

Но то неизбежность, увы, не расплата

Выгуливал грусть, как домашнюю сучку

Ни мне, ни кому  неизвестной породы

На небе тянулись пунктирные строчки

Тех кто, улетая, менял время года

Вот грусть запросилась домой, знать почуяв

По пятому времени года поминки

Добро, мы в ответе за тех, кто приручен

Пойдем в магазин, взяв лимон и полкрынки

Вскрывая вены, хочешь выпить кофе

Что б задержать процесс в горячей ванной

И осознать, все это было «пофиг»

Безденежье, болезнь, прощанье с дамой

Воды цвет – отблески Шираза

Хотя в вине ни разу не купался

Вернуть бы тридцать лет назад, зараза

А по наследству б погребок достался

Так, засыпая, видишь,   в чем ошибки

Харон готовит весла в утлой лодке

И, вот когда, узрел богов улыбку

Услышал голос друга, после водки

Да ты сумел и стены изукрасить!

Вставай, наложим швы и будем «квасить»…

Прополз и пропахал все Дантовы круги

Минобороны был его Вергилий

С «подствольника» стрелял, с одной руки

Неслись года, наматывались мили

Он, в плащ-палатку завернув друзей

Средь скал, лишь штык-ножом, копал могилы

Их фото, письма не возьмут в музей

Прострелен с сердцем, облик чей-то милый

И в Храме был, совсем не частый гость

Когда прижмёт, псалтырь читал лишь звёздам

Придя к жене, ушедшей на погост

Решил – зайду, пока ещё не поздно

Купив штук двадцать тоненьких свечей

Под образа их ставил, зажигая

Ведь столько было в голове речей

Но боль пульсирует, по разуму шагая

Он рухнул на колени, в уголке

Как год назад от пули, от безликой

Записку не раскрыл, зажатую в руке

А молча стал просить, смотря на лики

Он вспоминал бездомных всех детей

Калек и вдов, без крова и без хлеба

Рыдающих, в безумье, матерей

С глазами ярости, смотрящими на небо

Он клял матрасы жухлые больниц

Молил о стариках, живущих, как в чулане

С экранов, клял, в «Армани» сотни лиц

И даже те часы, на Патриаршей длани

Он вспомнил – нефть, что кровь для россиян

А в злате, лишь купаются вампиры

И всё шептал: «Но где же ты, Мессия

Пошли любви, спокойствия и мира!»…

И мысль чужая, обожгла клинком

Или прозрением, что даже не вздохнуть

«Ты просишь обо всех, и ни о ком…

Вы, люди, сами выбрали свой путь!»

Количество душевной теплоты

В прямой пропорции  и к внутреннему миру

Вот прошлого столетия плоды –

Нас быдлом кличут «телеков» кумиры

России не грозит пассионарность

Меняют «Ролексы»  на патриаршей длани

И лезет в «верх» без совести бездарность

А добродетель прячется в чулане

Язык иной младого поколения

Мат в вперемешку с «чо», «не хило», «клево»

Перед пустым углом я, на коленях…

И жалко, почему-то, Гумилева

Алый закат над рекой

Алые кисти рябин

В небе пунктирной строкой

Птиц, улетающих клин

Без проводов ряд столбов

Каждый из них будто пьян

Семь полусгнивших дворов

Окнами смотрят в бурьян

Только на выселках дом

Все не затронула течь

И, временами, лишь в нем

Все еще теплится печь

С неба, по птичьи - прощай

Птиц улетающих крик

Вслед им, от калитки, с печальной улыбкой

Смотрит, прощаясь, старик, последний в деревне старик

Жизнь пронеслась без затей

Война, целина, все не счесть

От благодарных детей

Не вспомнишь последнюю весть

К бабке прощаться сходил

Прям за деревней погост

Баньку себе истопил

Выпил, ведь благо не пост

Вот он, заветный конверт

Что же, пора на покой

Сколько хранил его лет

На тризну – сам вывел рукой

Что бы обузой ни быть

Он с малолетства привык

Курнув на крылечке, лег в чистом на печку

Со светлой улыбкой старик, последний в деревне старик

Алый рассвет над рекой

Алые гроздья рябин

Над деревенькой пустой

Вожак, вдруг, застопорил клин

А, из последней избы

В светлые дали спеша

Будто на волю, без страха и боли

Ввысь отлетала душа…

Вчера он доел последнего друга. Ведь собака -

друг человека. Когда-то их было шесть. Однако

судьба… Седьмого, ближайшего, съела гангрена

рук, отмороженных дочерна, вверх поднимаясь по венам.

С той поры прошел день или вечность, разве упомнишь.

В мозгу монотонно -  вперёд и вперёд, под шорканье лыж.

Кожи медь лоскутами сползала. От солнца и палящего снега,

выжигающего блеском глаза и зовущего в белую негу.

Подожди, не спеши приглашать. Оба знаем, что

останусь в твоей криосфере  навечно. И не греет ничто,

кроме мысли о том, что он вероятно так близок

к  мечте! Сохраненный листок, карандашный огрызок

станут маленькой, тленной скрижалью последнего слова,

что услышит, узрит ледяная пустыня. Последним кровом

он выбрал её. В чьих объятиях, уже засыпая, почудится голос:

« Ты почти, что дошёл до заветной мечты, с названием Полюс!»