Я в желаньях сдержан...

­

Я в желаньях сдержан суетой привычек,

Жизнь прожил с надеждой, думал без кавычек.

Рассчитал всё, взвесил прочно и реально,

Только не поймите очень уж буквально.

Отразится небо даже в грязной луже,

Не хватает хлеба? Не было бы хуже.

Воду мутят черти в пуританском танце,

Если вдруг по шерсти, надеваю панцирь.

Смят, но не раздавлен и с душой в союзе,

Только быт отравлен качеством иллюзий.

Дни текут уныло, мелкие заботы,

Сивые кобылы ржут для идиотов.

Едкий дым пожарищ. В безымянном хоре

На краю ристалищ отпоём в миноре.

Думаю угрюмо: Вдруг, захорошеет...

Пережили трюмы и петлю на шее.

Скучная реприза, ожидаю чуда,

Прихоти, капризы разгоню покуда.

Зависть обуяла, наступает споро,

И кресты косые встали вдоль забора.

Если мягко стелют, будет спать мне жёстко,

Пропускаю слева всех на перекрёстке.

У властей опора- тюрьмы да режимы,

Серую контору помнят старожилы.

Я же сад полночный помню из былого,

Оперполномочных, не сдержавших слова.

Снова черти роют яму на допросе,

Тучи небо кроют, скупо плачет осень.

Вышки и заборы, нет тепла и хлеба,

Лязгают запоры, недоступно небо.

Жалобы и стоны, подлые ловушки,

Покраснели клёны, врёт взахлёб кукушка.

Раны обжигают, присыпаю солью,

Ночи догорают, розовея болью.

В сигаретном пепле огонёк чуть тлеет,

Очутившись в пекле, сердце леденеет.

Рву в побег "на случай" в жажде приключений,

Чтоб доставить сучьим мордам огорченье.

Роковое время, чёрные "хоромы",

Вечно вражье племя! Каша, макароны....

Смерти и болезни, отпечатки пальцев...

Тягостные песни у бродяг-скитальцев

Трубами из ада протекли по жизни,

Главная награда,- спеть на сучьей тризне.