Стихи и лирика на Я-пою Добавить стих

О тишина библиотек,

Тебя я вновь боготворю.

К тебе прирос на целый век,

И в этой тишине творю

Обязан этой тишине

Всем, что я в жизни написал,

И стих, родившийся во мне

Расскажет всем, как я страдал.

О книга, ты всему венец,

Писатель, кто тебя создал

Подобен богу, он творец,

Часть жизни книге он отдал.

Александр Черняев. 14.05. 2016.

А душа, как снег,
Тает от тепла.
А душа, как снег,
Жмётся от мороза.
А любовь моя
Как разливы рек.
А любовь моя
Будто бы мимоза.

Ты мой идеал
В мире перемен.
Ты мой идеал
На границе истин.
Во Вселенной всей
Я б тебя узнал.
Во Вселенной всей
Без любви нет жизни.

Сколько б не прошло
Лет в моей судьбе,
Сколько б не прошло
Мимо разных женщин,
Знаю, будет мне
Лишь с одной тепло.
Знаю будет мне
Лишь с любимой легче.

Верность не обман
Знаю точно я.
Верность не обман
Если есть надежда.
На земле большой
Где есть океан,
На земле большой
Ты моя поддержка!
-
2016

Черна земля, а речка полная,
И прочерками майский дождь.
Вчера была безумно скромная,
Сегодня без него невмочь.

Душистые сирень с черёмухой.
Пьянит небес святая синь.
Родиться надо верно олухом,
Чтоб не заметить нас богинь.

Любви весенней очень хочется,
А мальчик милый и живой.
Через день два удачно сложится
И он навеки станет мой.

У речки речи мелодичнее,
Нежнее трели соловья.
В заре немного симпатичнее
Смотреться будем ты и я.
-
2016

Листва умоется в росе и я водою.
Как хорошо мне на заре пройтись тропою,
И травы нежные примять, принять прохладу,
Узнать, что значит благодать, найдя усладу.

А если чуть понаблюдать здесь за цветами,
Захочешь сразу поменять души регламент,
И сделать правилом одно лишь наслажденье,
И удивление, а с ним преображенье.

Но радость сменится безудержной работой
И рефлексирующей свойственной заботой,
Безумной гонкою на вертикаль успеха.
Жизнь разбиваешь словно скорлупу ореха.

Уходит время, осознание приходит -
Проходит жизнь моя с больной приставкой вроде.
Да, вроде жил, но всё моё существованье
Похоже было на какое-то изгнанье.
-
2016

Солнышко настои варит на земле.
Летнею порою ароматно мне.
Как смешалось много цвета на лугах!
Я, под сенью Бога, мну шелковость трав.

Благодать такая днями на Руси,
Что душа простая просит: "Бог спаси!
Не казни, помилуй от лихой беды.
Лучше дай для силы верности плоды!"

Посмотрю с любовью в дали с берегов,
Зов услышу крови из былых веков,
Обернувшись птицей, в небо воспарю,
Счастье свет-зарницей людям отловлю.

Всю свою судьбину волюшке отдам.
Подлости трясину подарю волнам.
Время есть для дела и потехе час,
Лишь бы солнце грело каждого из нас!
-
2016

Блестят глаза, как лужи на асфальте,
Измазанные грязью век, бровей.
Разлив измены. Сказано: Прощайте!
И спрятался печальный соловей.

На голове растрёпанные косы.
Изгрызанные ногти на руках.
Ах как милы весною были грозы!
Теперь, с листвою вместе, жизни крах.

Бутылка водки, минимум закуски,
Не опьянеть когда клокочет грусть.
Мы любим и прощаемся по-русски!
Одну судьбу свою не обмануть...
-
2015

Бравурный военный марш

Я вам военный марш спою

Про нашу армию родную.

Когда пою я торжествую,

И нашу Родину люблю.

Военный праздник для меня,

Он для души моей раздолье,

Необъяснимое приволье,

Счастливей нет такого дня.

Чеканя шаг идут солдаты на параде,

Ликует в этот миг великая страна.

Солдат мечтает быть представленным к награде,

И этой радостью душа его полна.

Я русской армии солдат,

И ордена мои сверкают,

Меня все люди обожают.

Иду я смело на парад.

Чеканю я красивый шаг,

И со страною я ликую,

Как будто танго я танцую.

Всему венец российский флаг.

А.П. Черняев. 09.05.2016

Ну когда же ты придешь

В апельсиновом жилете,

И сыграешь мне на флейте

Блюз про тот осенний дождь.

Ну а если не придешь

Я куплю себе оркестр…

Светлана Ковалева

Вот так в рубашке голубой

И в апельсиновом жилете

Я к Вам бегу немолодой,

Но Вам сыграю на кларнете.

Оркестр Вы можете купить,

Одет маэстро в черный фрак.

Судьбы не разорвет он нить,

Моя любовь красна, как мак.

Александр Черняев. 03.05.2016

В парке тусуются парни,
В парке не видно девчонок,
Парк в сигаретном дыханье,
Рядом мяучит котёнок.

Нет без девчонок любви,
Водку пьют парни одни,
Лапки котёнка в крови,
Битые тут бутыли.

Вдруг по дороге домой,
Мимо из Школы искусств,
В кофточке шла голубой
Девочка полная чувств.

Нежно котёнка взяв в руки,
Дальше пошла вдоль ограды.
Жалобно котик мяукал.
Кто-то смотрел на них взглядом.

Мальчик, один из парней,
Как-то особо глядел.
Девочки этой милей
Не замечал он нигде.

Что-то в нём произошло,
Бросил он свой коллектив.
С этого всё и пошло -
Звать его стали жених.
-
2015

Я - слёзы утренней зари на колкой розе.
Нектар я чувственной любви в метаморфозе.
Не уколись, - прольётся кровь, и будет запах.
Вдохнув его, забудешь вновь о всех ты страхах.

И закружит водоворот спиралью страсти.
Ах, эти губы, грудь, живот. В её мы власти!
Все в лепестках, в сладчайшем омуте надежды.
Лежат в кустах остатки сорванной одежды.

Безумство есть, оно сейчас, а не когда-то.
Безумство здесь на этот раз не виновато.
А кто виновен, чей порок,- кто нам ответит?
Немногословный льёт поток проказник ветер.

Шуршит листва, защебетали сразу птицы.
Они проснулись от любви, что вам не снится.
Такой безумный взрыв случается не часто.
Дождётся каждый пусть его, то так прекрасно!
-
2015

Несутся три сестры -
Метель, пурга и вьюга.
Сосульку из слезы
Им сотворить не трудно.

И с ними заодно
Родной их брат буран.
Ему любой простор -
То пастбище снегам.

Никто им не указ
В пространстве белоснежном.
Беги от их проказ,
Живи теперь надеждой.

Ведь три сестры и брат
Безудержно игривы,
Бывает так шалят,
Что тают перспективы

Не превратиться нам
Всем в ледяную массу.
Скорее по домам
Проложим лучше трассу.

А дома самовар
И крендельки с вареньем,
От печки райский жар,
А значит настроенье!
-
 2015

От Луки

I

Одну уж книгу написал я

К тебе, достойный Феофил,

И духом несколько устал я,

И бег пера остановил.

Но время уж писать вторую,

Чтоб мир постиг свою вину.

Я службу чту за честь такую,

А потому теперь начну.

Итак Иисус, по воскресеньи

Явив Себя ученикам,

Им повелел пред Вознесеньем,

Чтоб шли в Ерусалим, и там

Хранили вверенное Слово

И ждали, не страшась невзгод,

Когда Он Духа им Святого

Во утешение пошлёт.

Они спросили: «Не теперь ли

Ты восстановишь царство нам?»

Но Он сказал им, чтоб терпели,

Не подчиняясь временам,

И, в Духе укрепляя силы,

О Нём свидетельство несли

И Весть Благую разносили

До края самого земли.

Сказав сие, Он в небе скрылся,

Поднявшись прямо от земли.

И вот, когда Он возносился,

Ученики в экстаз пришли.

И тут им Ангелы предстали,

Сказав: «Почтенные мужи!

Ужель ещё вы не устали

Глазами небо сторожить?

Та быль, что мир сочтёт за небыль,

Повторно не произойдёт.

Иисус, вознесшийся на небо,

К вам так же с неба и придёт».

Тогда, в Ерусалим вернувшись,

В молитве пребывали там

Мужи, которых, оглянувшись,

Мы вспомним вновь по именам:

Пётр, Иоанн, Андрей, Иаков

И Симон, прозванный Зилот,

Иуда, жертва сходства знаков,

Фома, предмет людских острот,

Другой Иаков, брат Иуды,

Матфей, Филипп, Варфоломей.

И Мать Мария, с верой в чудо,

И братья Иисуса с Ней.

И Пётр сказал в те дни в собранье:

«Мужи! Так Богом суждено,

Что предречённое заранье

Теперь исполнится должно.

Нутро Иуды дьявол выдрал,

Смерть лютая нашла его,

И нужно, чтоб Господь наш выбрал,

Кто жребий примет за него».

В молитве их согнулась выя,

Пал жребий, эллипс очертя,

И показал он на Матфия,

Его к Апостолам причтя.

II

Пятидесятницу встречали

Все вместе славные мужи.

Вдруг шУмы вихря зазвучали,

И огнь с небес их окружил,

И Дух, сошедший, словно пламя,

Почив на каждом, дал им вмиг

Владеть способность языками,

И всяк узнал иной язык.

В Ерусалиме в это время

Немало было ходоков,

И всякое людское племя

Имело здесь своих гонцов.

И каждый ощутил смятенье,

Когда в Апостольских речах

Узнал язык, каким с рожденья

Владел в родных своих краях.

И люди эти говорили:

«КАк Галилейцы могут знать

Наречья, каковым учили

Нас вдалеке отец и мать?

Парфяне и Кападокийцы,

И те, чей дом – великий Рим,

И Египтяне, и Ливийцы –

Их слышим так, как говорим.

Чем объяснить такое можно?»

Иные же тотчас нашлись,

Сказав: «Понять сие несложно:

Они изрядно напились».

Пётр возгласил в ответ: «Не пили

Хмельного мы уже давно.

Но это то, что Иоилем

Когда-то вам предречено:

Бог говорит: Мне верным слугам

Явлю признательность Свою

И сообразно их заслугам

В них Дух пророчества волью.

Основы ложны сотрясутся,

Чтоб мир на них не уповал.

Лишь те в Господень день спасутся,

Кто имя Господа призвал.

Мужи Израильские! Вами

Иисус распятый Назорей,

Средь вас известный чудесами,

Которых не было славней,

Был воскрешён Всевышним Богом,

Расторгшим смертные узЫ,

И, побывав за тем порогом,

Не пострадал от сей грозы.

Не зря Давид сказал когда-то

Про милость Бога своего:

Святого вырвешь Ты из ада

И тленью не предашь его.

Пророком Божьим он являлся

И нас хотел предупредить,

Что Бог Христа тогда поклялся

На трон Давидов посадить.

Иисус же не увидел тленья,

И в аде не оставлен Он,

И был по Божьему веленью

От нас на небо вознесён

И, там приняв обетованье,

Святого Духа нам излил,

Исполнив наше упованье,

А вас тем самым изумил.

Нам весть Давид послал такую,

Что Бог Христу вперёд сказал:

Седи Меня Ты одесную,

Доколе Я не наказал

Врагов Твоих, Тебе под ноги

Сложив повинные главы.

Чтоб подвести теперь итоги,

Скажу, чтоб твёрдо знали вы

И возвестили всем скорее

С волненьем радостным о том,

Что Бог Иисуса Назорея

Соделал Господом Христом!»

Израильтяне умилились

Святых Апостолов словам

И к ним с вопросом обратились:

«Что повелите делать нам?»

Пётр рёк: «Покайтесь и креститесь

Во имя Господа Христа,

Навек с грехами распроститесь,

Душа да будет в вас чиста.

Святого Духа получайте,

Как жить, учащему людей.

От развращения спасайте

Себя и собственных детей».

Несло благое утешенье,

Что возвещал Господень муж,

И приняло в тот день крещенье

Без малого три тыщи душ.

И был их круг сплочён и дружен

В молитвах, вере и нужде,

И Божий страх хранил их души,

Не оставляя их нигде.

С благодареньем преломляли

Здесь хлеб с молитвою над ним,

И чудесами изумляли

Апостолы Ерусалим.

И всяк легко и простодушно

Именье братьям предлагал.

Господь же каждый день послушных,

Спасая, к Церкви прилагал.

III

Однажды к храму в час девятый

Шли вместе Иоанн с Петром.

Тут к ним воззвал с рукой поднятой

Муж, что с рождения был хром

И был носим к воротам Красным:

«Подайте милостыню мне!»

И Пётр сказал с волненьем страстным

Во вдруг наставшей тишине:

«Сребра и злата не имею,

А что имею, то даю:

Христа во имя Назорея

Встань здрав, как я теперь стою!»

И, взяв страдальца за десницу,

Поднял движением одним.

И не могло тому присниться

Затем случившееся с ним.

Внезапно ноги укрепились

Хроморождённого, и вот

Они уже и в пляс пустились,

И в храм он радостно идёт,

И Божьим хвалится знаменьем,

Поднявшим с паперти его!

И с ужасом и изумленьем

Взирают люди на него.

И так как этот исцелённый

Апостолов не покидал,

То весь народ, им изумлённый,

Вкруг них кольцо образовал.

И Пётр сказал тогда к народу:

«Зачем на нас глядите вы,

Как будто мы – творцы природы

Или премудрые волхвы?

Считаться Божьими рабами

Нам жребий был определён,

И этот человек пред вами

Не нашей силой исцелён.

Бог Авраама и Исаака

Прославил Сына Своего,

Дозволил смерть Его, однако

Из мёртвых воскресил Его.

Иисус на небе поселился,

Покинув здешние места,

И сей калека исцелился

Чрез веру в Господа Христа.

Сего Иисуса вы убили,

Не дав Его освободить

Пилату. Как же слепы были

Те, кто взялсЯ Его судить!

Итак, покайтесь, отрезвитесь,

Да будет совесть в вас чиста,

С молитвой к Богу обратитесь,

И да пошлёт Он вам Христа.

Вас первых после воскресенья

Иисус пришёл благословить,

Чтоб вас для вашего спасенья

От злодеяний отвратить».

IV

Заслышав речь о воскресеньи,

Начальство храма подошло

И от людского потрясенья

В негодование пришло.

И мракобесы повелели

Тотчас Апостолов схватить,

Но те людей уже успели

Пять тысяч к Богу обратить.

Наутро всё священство в сборе,

С самим Кайафой во главе,

Петра спросило при разборе

Событья в храме: «Дай ответ,

Какою силою хромого

Вы раззадорили плясать,

И нет ли имени такого,

Чтоб всех людей могло спасать?»

И, Духа обретя Святого,

Пётр дал тогда такой ответ:

«Что исцелили мы больного,

Так преступленья в этом нет.

А совершилось исцеленье

Иисуса именем Христа.

И нет ни в ком ином спасенья,

Главой угла Он ныне стал».

Тогда священники сказали:

«Не смейте это разглашать».

Пётр с Иоанном отвечали:

«Не людям, право, запрещать

Скрывать Всевышнего деянья».

И судьи отпустили их,

Не присудив им наказанья,

Чтоб не восстал народ за них,

Поскольку слышались хваленья

Творцу, Спасителю от бед.

Ведь получивший исцеленье

Был болен сорок с лишним лет!

Апостолы, по отпущеньи

Придя немедленно к своим,

Поведали о запрещеньи,

Что навязать хотели им.

И сонм воззвал единодушно:

«Владыко Бог, Творец земли!

Был царь Давид Тебе послушным,

Его уста нам изрекли:

«К чему язычникам метаться,

Народам – тщетно мыслить зло?»

Теперь же время исполняться

Тому пророчеству пришло.

Цари воистину восстали

На Господа и на Христа,

Чтоб сделать то, чему вначале

Судил Ты сбыться неспроста.

Воззри на их угрозы, Боже,

И силу дай Твоим рабам,

И мы со смелостию сможем

Свободу дать Твоим словам!»

И по молитве получила

Святого Духа паства та

И с дерзновеньем говорила

Глаголы Бога и Христа.

Одно у всех там было сердце,

Одна душа у всех была.

Имение единоверца

Всеобщим Церковь та звала.

Апостолы горячим словом

Им весть несли в собраньях тех

О воскресении Христовом,

И благодать была на всех.

Никто ни в чём там не нуждался,

Поскольку всяк, кто был богат,

Тотчас с именьем расставался

И нёс к Апостолам свой вклад.

Левит Иосия Варнава,

Имея земли, их продал,

И деньги, коими по праву

Владел, Апостолам отдал.

V

Однажды некий муж, Ананья,

С женой Сапфирою своей

О том условившись заранье,

ЦенЫ именья нЕ дал всей,

А положил лишь часть из оной

К ногам Апостола Петра.

Но Пётр воскликнул, возмущённый:

«Ананья! Своего добра

Хозяин был ты в полной мере,

К чему ж ты в сердце ложь слагал?

Солгал не братьям ты по вере,

А Духу Божьему солгал!»

Сии слова скупца сразили,

И пал он, ликом омрачась.

И, вынеся, похоронили

Ананью юноши тотчас.

Часа чрез три, о том не зная,

Его супруга подошла.

И Пётр спросил её: «Желаю

Я знать, такою ли была

Цена земли, как рёк Ананья?»

Она ответила: «Такой».

Пётр молвил: «Как вы наказанья

Не убоялись? Вот, рукой

Сих юношей твой муж схоронен,

И ты вослед ему пойдёшь.

Как дух твой лжив и беззаконен,

То той же смертью и умрёшь!»

Тут плоть и дух её разъялись,

Над ней свершилась Божья месть.

И сильным страхом убоялись

Все, кто услышал эту весть.

Быв в Соломоновом притворе,

Узрели люди чудеса

От рук Апостолов, и вскоре

Народ прославил их, и сам

Всё больше к Господу тянулся,

Неся с постелями больных,

Чтоб Пётр хоть тенью их коснулся.

И исцелял он таковых.

Устав от зависти беситься,

Первосвященник дал приказ

Швырнуть Апостолов в темницу,

Чтоб не хвалил их общий глас.

Но Ангел Божий, ночью двери

Открыв, их вывел и сказал:

«Учите в храме правой вере,

Чтоб звук сих слов не умолкал».

Они исполнили веленье

И в храм людей учить пошли.

Меж тем Кайафа в исступленье

Пришёл, поскольку не нашли

Его служители в темнице

Пред тем захваченных мужей.

Не знал Кайафа, как случиться

Могло такое. Тут ушей

Его касается и мучит

Весть, что Апостолы Христа

Народ спокойно в храме учат,

Хоть дверь темницы заперта.

Тут стражники, боясь волненья,

Без принужденья их ввели

В синедрион. Для устрашенья

Кайафа рёк: «Со всех сторон

Слышны теперь в Ерусалиме

Слова учения от вас.

Забыть Того Иисуса имя

Не отдавал ли я приказ?»

Пётр и Апостолы сказали:

«Приказы Бога нам важней!

Вы Иисуса растерзали,

А Бог десницею Своей

Его Спасителем назначил,

Чтоб мы очистились от зла.

В нас Дух Святой движенье начал,

Его ж и речь сия была!»

Собранье гневом воспылало,

Но фарисей Гамалиил

Сказал: «Мужи! Не раз бывало,

Что некто за собой водил

Народа толпы, объявляя

Себя великим мудрецом,

Но путь кривой его, петляя,

Плохим кровавился концом.

Оставьте сих людей в покое.

Коль не от Бога дело их,

Оно падёт само собою,

Но коль от Бога, то лихих

Мы можем избежать страданий,

Не преграждая им пути».

Священство, вняв, для истязаний

Призвало Верных. Запретив

Упоминать Иисуса имя,

Их отпустили в тот же час.

Апостолы, смеясь над ними

И над бесчестием смеясь,

Об Иисусе неустанно

Учили в храме и в домах.

И Благовестье постоянно

Звучало в душах и умах.

VI

В те дни взроптали на Евреев

Пришельцы из Еллинских стран

За то, что были те добрее

В раздаче яств к своим сестрАм.

Апостолы рекли: «Негоже

Пещись нам, братья, о столах,

Совсем оставив слово Божье.

С усердием в таких делах

Пусть служат избранные вами

Умом известные мужи.

А мы молиться будем сами

И слову Божьему служить».

Их речь одобрило собранье,

И были избраны мужи:

Стефан, известный всем и ранее

Тем, как он верой дорожил,

Филипп, Тимон, Пармен и Прохор,

Антиохиец Николай

И Никанор. Любая кроха

Делима честно впредь была.

И слово Божье умножалось,

Росло число учеников,

И из священства покорялось

Той вере множество умов.

Стефан, усердьем нам знакомый,

Знаменья славные творил,

За что был судьями влекомый

В синедрион. Оговорил

Его безбожно род лукавый,

Что, дескать, Бога он хулит,

Что храму он грозит расправой

И беззаконничать велит.

Стефана сердце не смутилось

От лжесвидетельств подлецов,

И как у Ангела светилось

Его прекрасное лицо.

VII

Тогда спросил судья лукавый:

«Ты в том повинен или нет?»

И муж Стефан, пред Богом правый,

Такой собранью дал ответ:

«Отцы и братья! Бог Иегова

Уйти из милых сердцу стран

Велел Авраму через слово,

И тот отправился в Харран

Из мест Халдейских, а оттуда

Его Господь переселил

В ту землю, что теперь Иуда

Своей страной определил.

Но нЕ дал Бог ему надела,

Чтоб и ногою наступить,

Но объявил, какое дело

Намерен Он осуществить:

«Твои потомки, Аврааме,

Родным народом станут Мне,

Но лет четыреста рабами

Пробудут в дальней стороне.

Но Я их скорбный плач услышу

И чрез пророка повелю,

Чтоб Мой народ из рабства вышел,

И после здесь их поселю».

По сем родил Аврам Исаака,

Исаак Иакова родил.

Сей был изгнанником, однако

Двенадцать сыновей взрастил.

Из сих одиннадцать продали

Иосифа в Египет, но

Они никак не ожидали,

Что было так предрешено

Всевышним Богом, ограждавшим

Его от всяческих скорбей

И власть ему над домом давшим

Самих Египетских царей.

И глад, случившийся однажды,

Велел Иакову послать

Сынов в Египет, чтобы каждый

Смог пропитание достать.

Когда ж поход их повторился,

Не смог Иосиф слёз сдержать,

И братьям всё-таки открылся,

Велев Иакову сказать,

Чтоб он в Египет шёл скорее,

Ведя всех сродников с собой.

Так семьдесят и пять Евреев

В Египте обрели покой.

Народ в Египте умножался,

Трудом Иосифа вскормлён,

Пока на трон там не поднялся

Его не знавший фараон.

Сей против наших ухищрялся,

Навёл немало бед лихих

И повелеть не постеснялся,

Чтоб умерщвляли чад своих!

Тогда, пред Господом прекрасный,

На свет явился Моисей.

Избегнув участи ужасной,

Он был сокрыт принцессой всей

Земли Египетской, и знанья

Всего Египта он вместил.

Но за чинимое страданье

Он Египтянину отмстил,

Убив мучителя прилюдно,

В надежде, что свои поймут.

Однако было б слишком чудно,

Когда бы твой ценили труд

Без промедленья! День лишь минул,

И тот, кто был по крови «свой»,

В лицо заступника уж кинул:

«Кто избирал тебя судьёй?

Иль убивать ты вновь явился,

Как это сделал ты вчера?»

От слов сих Моисей пустился

В скитанья с царского двора.

Чрез сорок лет в пустыне дикой

Ему Господь явился, Свят,

И был сей муж в тот час великой

Священным трепетом объят.

И Бог сказал ему: «Ногами

Обутыми не вступишь в рай.

Впредь, человече, сапогами

Святынь Моих не попирай.

Услышан Мною ныне с трона

Ваш стон Египетский, и вот,

Твоей рукой от фараона

Избавлен будет Мой народ».

Я опасению подвержен,

Что сей пример не одинок:

Тот, кто «своими» был отвержен,

Того судьёй поставил Бог.

Он вывел их из дома рабства

И был вождём их долгий срок,

И завещал нам, что из братства

Людей восстанет нам Пророк,

Которого должны мы слушать

И не ходить вослед иным,

Чтоб веру Божию разрушить

И быть отринутыми Им,

Как нечестивцы поступали,

Служа лишь звёздам да тельцам,

И повеленья преступали,

Что заповеданы отцам.

Сии, что идолов создали,

Себя отдавши им в полон,

За то уничтоженью стали

Обречены, как Вавилон.

Давид, воинственный и сильный,

Хотел построить Богу дом,

Но землю кровию обильной

Полил, и обвинён был в том.

Лишь тот, чьё имя дышит миром,

Сумел дом Божий возвести.

Он для того был мазан мирром,

Чтоб мудрость миру принести.

Но храмом, даже самым пышным,

Пусть не прельщается народ:

В том, что не создано Всевышним,

Всевышний просто не живёт.

Бог говорит: «Моей рукою

Вселенная сотворена.

Создать Мне место для покоя –

На то вам сила не дана».

Жестоковыйные творенья!

Вы Духа Божьего враги!

Пророков гоните с презреньем,

Не опускаете руки,

Пока до смерти не забьёте,

Чтоб вас не смели попрекать!

Который век не устаёте

Их предавать и убивать!

Хоть во сто крат число умножь их,

Дожил бы кто-нибудь один

Из человеков этих Божьих

До почитаемых седин?

Здесь правда долгими веками

Кровавой пеною хрипит,

И ныне вашими руками

Великий Праведник убит!»

Сердца невежд безумьем рвались

От обличения того.

Не по-людски рыча и скалясь,

Собранье слушало его.

Вот завершенье монолога:

«Мне вид небес сейчас открыт.

По руку правую от Бога

Во славе там Иисус стоит».

Умолкла истина святая,

Не отрезвивши никого.

И тут с цепи сорвалась стая

И устремилась на него.

Одно лишь в мире постоянно –

Желанье правду убивать.

За город выведя, Стефана

Камнями стали побивать.

Душа сквозь сомкнутые вежды

Не различает кровопийц,

И юный Савл стерёг одежды

Слепых от бешенства убийц.

Однако в вихре адской злости

Небесный пламень не потух.

И камни сокрушали кости,

Не в силах искорёжить дух.

«Господь Иисус! Мой дух приими! –

Стефан молился, а потом

Пред палачами пред своими

Вскричал, быв вдохновлён Христом

(То восклицанье в изумленье

Немало привело голов), –

Прости моё им убиенье!»

И умер после этих слов.

Аминь.

Январь 1997, июль 2007 гг.

Смотрю я на зеленую траву,

И черствая душа моя ликует.

Я вспоминаю майскую Москву,

Где Муза Первомайская танцует.

О Муза Первомайская моя,

Страну я поздравляю с Первомаем.

В краю родном мы добрые друзья,

Мы все горды своим родимым краем.

Александр Черняев 01.05.2016.

         
вон летит по небу птица
без больших летит амбиций
без высоких устремлений
без малейших представлений
о структуре атмосферы
без любви, надежды, веры
без ума и без таланта
без бабла и провианта
без моторчика внутри...

а летит, чёрт побери!

Антип Ушкин

 

Руки твои - лиана.
Кисти - простые листья.
Искренне, без обмана,
Любишь сильнее жизни!

Переплетаешь нежно
Душу мою и тело,
Будто бы стебель свежий,
Ласково и умело.

Райское наслажденье
Нам находиться вместе.
Ты - моё удивленье!
Верь, я с тобою честен.

Преобразуя токи
Лучших эмоций в чудо,
Впитываем потоки
Так, чтобы было круто.

Книгой судьбы отметки
Собраны всех прививок.
Не разорвать вовеки
Созданный страстью слиток.
-
2015

Фото, видео, стих, или текст
Заждались, когда поставишь лайк.
Популярности всем надо страйк.
Блогерам то главный интерес.

Сколько я контента лайканул,
И не сосчитать страничек всех.
Кто-то приобрёл большой успех,
Кто-то в этой славе утонул.

Я ищу готовых заплатить.
Конкурсов различных ведь не счесть.
На Олимп желаешь если влезть,
Помоги других обогатить.

Но побольшей степени за так
Лайкаю прикольный разный пост.
Этот ритуал довольно прост.
"Нравится!" - то самый лучший знак!
-
2015

Я ни наркотик,
Ни клей вонючий.
Моих слов дротик
Безумья круче.

Не самогона
Стакан, не водки,
Держи стихи, на,
К душе, не глотке.

Зрей не годами,
А воспитаньем.
Живи плодами
Прекрасных знаний.

Не хавай смыслы
Идеологий.
В уме все мысли.
Забей на блоги!

Пойми, кумиры
Славны делами.
Будь честен к миру,
Иди за нами!

Нет провокаций
Без лектората.
Пустых оваций
Давать не надо.

Любое стадо -
Прицел винтовки.
Ему награда -
Пастух и волки.

Они есть личность,
А ты - скотина.
Моя токсичность
Бьёт как дубина!

Я так мечтаю,
Пишу и брежу,
И представляю,
Как волка режу.

Разбиты все мы
На кучки фракций.
А перемены -
От ситуаций.

Рискни, попробуй,
Создай такую.
Ищи свободу,
Как ветер бурю!
-
2015

Мне снилась осень раннею весной:
В убранстве золотом кольцо бульваров,
И едкий дым с горящею листвой,
И неуемный гул ночных вокзалов.

Там бабье лето на холсте Москвы,
Что реставратор выцветшие краски,
В пурпур и золото укутало дворы,
Давно уже отвыкшие от ласки.

Расколотая боль колоколов
Вспорола ночь ножом прощальных звонов
И слышались в набате стоны вдов
Под перестук колес на перегонах.

В хитросплетенье улиц и мостов,
В глуши дворов еще того Арбата
Я слышал песни стихнувших ветров
Звучавших от этапа до этапа.

Что тень за мной, за шагом шаг шел страх,
Следил, дыша в затылок мне надсадно,
Шурша листвой в покинутых дворах
И дверью хлопая в прокуренных парадных.

Я брел один по переулкам лет
Одетых в мантию осенней непогоды,
И отражался в лужах силуэт -
Под рябью лет текли куда-то годы.

Растаял сон и перезвон весны
Звучит над миром радостно и властно...
Мне ж беспокойными ночами сняться сны,
Желанье убежать от них - напрасно.

сентябрь 1988

На закате стало сыро,
На душе моей - тоскливо,
Как все это опостыло:
Скоро вдарят холода.

Ну, а те, в чьих крыльях сила,
Те взлетают горделиво,
И кружат неторопливо,
Разлетаясь кто куда.

Здесь, в лесах, все поутихло,
Все повяло, все поникло...
Лишь вороны злобным гаем
Оглашают все в окрест.

Здесь они сегодня правят -
Вмиг склюют кто что оставит,
И бессовестно сгоняют
Воробьев с привычных мест.

За бугром оно теплее,
И сытнее, и вольнее.
Слышал я: кто по-шустрее,
Там в порядке может быть.

Ох, там крох, наверно, в волю,
Да течет вода рекою,
И сбегаются гурьбою
Подкормить залетных птиц.

Там тебя никто не знает.
Всякий смело хвост расправит:
Воспарит орлом ворона,
Озирая гордо даль.

Только это все до срока,
А до срока - недалеко...
И не сможет стать жар-птицей,
Даже там тупой глухарь.

Кто-то там парит, да кружит,
Кто-то пьет, по дому тужит,
И хотел бы, да не сдюжит
Вновь не легкий перелет.

И не лезут в горло крохи,
Раз дела - не то что плохи,
И тебя, в сей суматохе,
Твой же брат и доклюёт.

Эх, мне бы крылья посильнее,
Мне бы голос позвучнее,
Мне бы когти поострее,
Мне бы клюв, как у орла:

Я б махнул на все крылами,
Воспарив над облаками,
И рванул бы в след за вами:
Там я был бы - хоть куда...

Но, увы, не вышел родом,
Хоть родился не уродом,
Воробьиным честным сбродом
Выбирался пару раз..,

И, к тому же, наконец,
У меня в гнезде птенец,
И птенца того мамаша
Ждет меня... Ну, всё - крындец!

ноябрь 1992 г.

XV

Окончив речь, с учениками

Пришёл Он в Гефсиманский сад,

Чтоб со сложёнными руками

Молитвой смыть сомнений яд.

Тотчас, призвав Петра с Собою

И Зеведеевых сынов,

Сказал: "Я здесь сейчас открою

Пред Богом сердце. Вы же снов

Остерегайтесь. Вам отдельно

Скажу: ночь эта Мне страшна.

Душа Моя скорбит смертельно,

Поддержка ваша Мне нужна".

И отойдя, молился: "Отче!

Из сердца Сына вынь копьё.

Утешь Меня средь этой ночи,

Узри страдание Моё!

Ничто пред смертию не краше,

Чем жизнь, кого ни вопроси.

Когда возможно, эту чашу

Отринь и мимо пронеси,

Не потопи в тоске и боли

Мои надежды и мечты!

Но не Моя да будет воля,

Да будет так, как хочешь Ты".

Исполнен силы и здоровья

Он был, со смертью повстречась,

И пот Его казался кровью,

Из сердца лившейся в тот час.

Учеников Своих узрел Он

Здесь спящими, и говорит:

"Вы верность доказали делом!

Земля от слез Моих парит,

А ваша плоть мощнее духа,

Вас придавило, как стеной.

Но вот уж топот слышен глухо:

Явились грешники за Мной".

Тут в сад отряд солдат ворвался

С Иудой, шедшим впереди.

Он, подойдя, поцеловался

С Иисусом, всех предупредив,

Что Тот, Кого он поцелует,

И есть им нужный Назорей.

Таких вот сатана вербует

Себе догадливых зверей!

Иисус воскликнул: "Поцелуем

Меня, Иуда, предаёшь?

Каким же надо быть холуем!"

Но Пётр вскричал: "Не пропадёшь!"

И, вклинившись в толпу и с маху

Ударив, ухо он отсёк

Кайафину холопу, Малху,

Мечом, который он извлек.

Иисус сказал: "Из вас пусть всякий

Оружье в ножны уберёт!

Кто в руки меч возьмёт для драки,

Тот от меча потом умрёт.

Чтоб избежать предсмертных стонов

И защитить мирскую честь,

Я б мог двенадцать легионов

Небесных Ангелов низвесть.

Тогда отступят истязанья,

И Отчей чаши Мне не пить.

Но как же сбудутся Писанья?

По ним должно всё это быть".

К народу ж так сказал: "Прилюдно

Учил Я в храме каждый день.

Там взять Меня вам было трудно,

А без свидетелей - не лень.

И вот уж с кольями, с мечами

Ко Мне стремите резвый бег,

Спеша назваться палачами.

Каков народ, таков и век!"

Тут крепко воины связали

Верёвкой руки у Него.

Ученики тогда бежали,

Иисуса бросив одного.

Лишь Пётр пошёл вослед Иисусу,

В Кайафин двор за Ним войдя,

В себе еще не чуя труса

И за событьями следя.

Вдруг подошла одна служанка,

Петра узнала в тот же миг

И объявила людям: "Глянь-ка,

Средь нас - Иисусов ученик!

Преступной ересью увлёкся,

А сам меж нами здесь сидит!"

И Пётр при всех тогда отрёкся:

"Она неправду говорит".

Тогда сказали Иудеи:

"Мы так не произносим слов,

Так говорят лишь в Галилее.

Ты был с Ним?" Пётр отрекся вновь.

"Он был с Иисусом, я же знаю,

Он ухо Малхово отсёк!" -

Вскричал один. И Пётр, желая

Спастись, испуганно изрёк:

"С Ним не знаком я. В том порукой

Пускай мне будет Божий Дух,

Клянусь грядущей смертной мукой!" -

И тут вдали запел петух.

Тогда Учителя он снова

На миг короткий увидал

И, о себе вдруг вспомнив слово

Иисуса, горько зарыдал.

Иисус меж тем судим был люто.

Кайафа учинил допрос:

"Что за ученье, и откуда

Ты к нам пришёл, и Ты ль - Христос?"

Иисус сказал: "Учил Я в храме

И слов от мира не скрывал,

Что говорил Я между вами,

Расскажет всяк, кто там бывал".

Тогда слуга Его до боли

Ударил, чтобы осрамить,

Сказав: "Тебе мы не позволим

Первосвященнику хамить!"

Иисус сказал: "Хулу какую

В словах Моих нашёл ты, раб?

Я заподозрить уж рискую,

Что суд на аргументы слаб.

Но если добрым было слово,

Что Я сказал меж вами, что ж,

У вас ответа нет другого,

Раз по лицу Меня ты бьёшь?"

Тогда спросил Кайафа строже,

Придя к заклятью от угроз:

"Во имя Бога: Ты ль Сын Божий,

Нам предвозвещенный Христос?"

Иисус сказал: "Ты сам ответил,

И Я одно добавлю лишь:

Меня в оковах здесь ты встретил,

На облаках потом узришь".

Кайафа, разодрав одежды,

Вскричал: "Поносит Бога Он!"

И хором вторили невежды:

"Да будет смертию казнён!"

И по ланитам ударяли,

И издевались как могли,

И с хохотом в лицо плевали

Спасителю всея Земли.

Тогда Иуда отказался

От денег, что он получил,

Сказав: "Я хуже оказался,

Чем Тот, Кто предан мною был".

Вослед за этими словами

Он сам приблизил свой конец

И, тридцать сребренников в храме

Швырнув, повесился подлец.

XVI

Иисуса между тем к Пилату

Поутру в узах привели,

Поскольку смертную расплату

Исполнить сами не могли.

К тому жена сказать послала,

Когда он сел судить Его:

"Во сне я много пострадала

За Арестанта твоего.

Толпы не слушай оголтелой,

Внемли прошенью моему:

Худого ничего не делай

Правдоучителю Тому".

Тогда Пилат сказал Иисусу:

"Так что ж, Ты Иудейский царь?

Мне не нужна сия обуза:

Когда б Ты просто был главарь

Бандитской шайки, я имел бы,

Что в деле этом применить,

Но государя не посмел бы

Своею волей я казнить.

Итак, Ты царь?" Иисус поправил:

"Ты сам Царём Меня назвал.

Когда б Я в этом мире правил,

Уже бы рать Свою призвал.

Моё же Царство не отсюда,

Я был для истины рожден,

И всяк из праведного люда

Сочтёт Меня своим Вождём".

Пилат сказал Ему: "Взываешь

О правде средь скорбей и уз

И неповинно здесь страдаешь.

Но что есть истина, Иисус?"

Потом он вышел к Иудеям,

Сказав: "Вам ныне возвещу,

Что, не сочтя Его злодеем,

Я, бив, Иисуса отпущу".

По приказанию Пилата

Христа а преторию свели,

И тут уж Римские солдаты,

Его терзая, в раж вошли.

Они сплели венец терновый

И возложили на Него,

И тканью яркою багровой

Его укутали всего,

И, в руку трость Ему вложивши,

Пред Ним склонялися, глумясь:

"Да здравствует преславно живший

Великий Иудейский князь!"

И оскорбленья изрекали,

Не пропустив ни одного,

И в очи чистые плевали,

И били тростию Его.

Затем Пилат к народу вышел,

Иисуса выведя с собой,

И так сказал: "У нас, я слышал,

Есть осуждённый за разбой,

Варавва. Пусть решит собранье,

Кого из этих двух казнить,

Кого же, ради состраданья,

На праздник Пасхи отпустить".

Тогда вскричали все: "Варавву

Хотим, чтоб нам ты отпустил!"

Пилат сказал: "Его по праву

Я ко кресту бы пригвоздил.

Что ж делать мне с Иисусом этим?"

Толпа в ответ: "Распни Его!

Вменится нам и нашим детям

Пусть кровь Казнённого Того!"

Пилат сказал: "Почто ж безвинно

Его казнить мне, не пойму?"

Народ взревел: "За Божья Сына

Себя Он выдал. Смерть Ему!"

Пилат же, возвратившись в залу

Суда, Иисуса вопросил:

"Откуда Ты? Недоставало,

Чтоб Ты Посланцем неба был!"

Иисус молчал. "Да что ж молчишь Ты? -

Вскричал Пилат. - Успел забыть,

Что тот, пред кем сейчас стоишь Ты,

Имеет власть Тебя казнить?"

Иисус остался безучастен,

Хотя решилось всё давно:

"Ты б не был надо Мною властен,

Когда бы не было дано

Тебе такое право свыше,

И пусть ты бил Меня, казня,

Но ты пред Богом чище вышел,

Чем предающие Меня".

Тогда Пилат, решив событья

Исправить, вышел, говоря:

"Хочу, однако ж, отпустить я

Вам Иудейскою царя.

Не в силах до сих пор понять я,

За что вы гоните Его?

Греха, достойного распятья,

В Иисусе нет ни одного".

В ответ священники сказали:

"Вины довольно той сейчас,

Что мы Тиберия признали,

А Этот Царь порочит нас.

Когда Его отпустишь, значит

Не друг Тиберию и ты.

Сюда другого нам назначат,

У Рима хватит доброты!"

И здесь Пилат, умывши руки,

Решил: "Я сделал всё, что мог",

И предал им Его на муки,

А сам в отчаяньи умолк.

Иисуса воины одели

Опять в поношенный хитон

И так на казнь идти велели,

Заставив крест нести притом.

Народа толпы ожидали,

Где шёл Иисус, сомкнув уста,

И громко женщины рыдали,

Узрев страдания Христа.

Он им сказал: "Не плачьте, жёны

Ерусалимские, о Мне.

Слышны здесь скоро будут стоны,

И город ваш сгорит в огне,

И Бог все ветви посжигает,

Не приносящие плода.

Когда зелёный дуб срубают,

Что будет с высохшим тогда?"

К развязке драма приближалась,

Достигнув пика своего.

Голгофой место называлось,

Где путь закончился Его.

Осатаневшее от злости,

Пылало солнце в высоте,

И здесь, забив в запястья гвозди,

Христа распяли на кресте.

Так, верный Богу, не идеям,

Он, как Писания гласят,

Был сопричислен ко злодеям

И между двух из них распят.

Ерусалим со злобным ликом

Следил за Римским палачом,

И чернь порадовалась крикам

И крови, хлынувшей ключом.

Но Он сумел, в пример всем прочим,

Узрев врагов жестоких ряд,

Произнести: "Прости им, Отче!

Они не знают, что творят".

В тот час над Ним была воздета

Дощечка с надписью вины:

"Сей есть Иисус из Назарета,

Царь Иудейской стороны".

И раны как огнём палило,

И люд истошно голосил,

И стража жребием делила

Хитон, который Он носил.

Ему кричали: "Эй. Спаситель!

Сойди с креста, Себя спаси!

А если Бог Тебе родитель,

Его о чуде попроси!"

Священство вторило: "Подмога

К Нему, однако, не спешит.

Казнить прилюдно Сына Бога

Ужель Всевышний разрешит?"

И даже с Ним казнимый рядом

Его злословил в этот час,

Травя сарказма горьким ядом:

"Христос, спаси Себя и нас!"

Другой же говорил собрату:

"Иль не боишься Бога ты?

С тобой достойную расплату

Мы получили, на кресты

Осуждены мы справедливо,

А Сей безгрешен был, и Он

Мог жить свободно и счастливо,

Но был безвинно осуждён.

Господь! Пусть милость не покинет

Тебя, когда Ты в рай придёшь".

Иисус сказал ему: "Уж ныне

Со Мной туда ты попадёшь".

Спустя же время, солнце скрылось

Внезапно в тучах, свет погас

И тьма на землю опустилась,

Окутав страшный этот час.

И с чёрной ночью стала схожа

Средина траурного дня,

И возопил Иисус: "О, Боже!

Зачем оставил Ты Меня?"

И грянул гром, что было мочи,

Воспели Ангелы в раю,

Когда Иисус промолвил: "Отче!

Тебе Свой дух Я предаю".

И вот, свершилось. Он скончался.

И Римлянин, стоявший там,

Сказал: "И вправду оказался

Сей Человек сродни богам".

И раздралась завеса в храме,

Опоры вздрогнули столбов,

И сотряслась земля, и сами

Отверзлись входы у гробов!

И только тут постигли люди,

Сколь их деяния страшны

И, возвращаясь, били в груди

Себя, в сознании вины.

Шипы из чёрного металла

Омылись кровью мёртвых рук,

И Мать Казнённого рыдала,

Седея на глазах подруг.

Иосиф, муж Аримафейский,

Придя к Пилату ввечеру,

Сказал: "Учитель Галилейский

Уж мёртв. Позволь, я заберу

С креста для погребенья тело,

Его не должно оставлять".

Пилат дозволил это дело,

Чтоб чувств людских не оскорблять.

И в новом склепе был положен

Иисус, обвитый полотном,

И вход в пещеру был заложен

Большим тяжёлым валуном.

XVII

Спустя две ночи, утром рано,

К пещере женщины пришли,

И камень этот, как ни странно,

Они отваленным нашли.

Тогда Мария из Магдалы

Вошла с тревогою во склеп

И там сиянье увидала

Такое, что на миг ослеп

Взор девы. Два небесных мужа

В одеждах белых были здесь.

"Тебе Иисус распятый нужен? -

Они сказали, - Он воскрес!"

Она застыла в изумленьи:

Склеп без Иисуса пустовал,

Но глас Его через мгновенье

Её по имени назвал.

И, обратясь, она узрела,

Что перед ней стоит живой

Иисус, вошедший снова в тело,

И ей кивает головой.

"Учитель!" - вскрикнула девица

И пала под ноги Его,

Не в силах более дивиться,

Сказать не в силах ничего.

Он рёк: "Ко Мне не прикасайся,

Я к Богу ныне восхожу.

Быстрее к братьям отправляйся,

Я путь им вскоре укажу".

Мария, вне себя от счастья,

Помчалась скоро как могла,

Но ни доверья, ни участья

Среди собратьев не нашла.

В тот день в селение Эммаус

Шли двое из учеников.

Негодованье в них вздымалось,

Что так трагичен и суров

Конец Иисуса был. И вскоре

Он Сам в дороге к ним пристал,

Но не был узнан в разговоре:

Господь глаза их удержал.

Он их спросил: "О чём ведете

Вы речь в прекрасный этот день,

И что печально так бредёте,

Зачем на лицах ваших тень?"

Тогда один из них, Клеопа,

Сказал Иисусу: "Оттого

Грустны с товарищем мы оба,

Что потеряли своего

На днях Учителя, Иисуса,

Который сильный был пророк,

Но вот священству не по вкусу

Пришёлся, и безмерно строг

Был суд над Ним. И осудили

Его на смерть всезнайки те,

И после к древу пригвоздили,

И Он скончался на кресте.

Мы думали, Он Избавитель

Израиля, но вместе с тем

Три дня во гробе наш Учитель

И нет надежды нам совсем.

Хотя сегодня подивились

Мы Магдалининым словам.

Она сказала, ей явились

Во склепе Ангелы, и там

Предстал ей будто Сам Учитель,

Воскресший волею Творца."

Тогда сказал им Обличитель:

"0, верой скудные сердца!

Христос обязан был во славу

Через страдания войти,

С тем, чтоб бессмертие по праву

Для всех спасённых обрести".

И здесь, начав от самой Торы,

Он по Писаньям разъяснил,

Что беззаконья и раздоры

Своею смертью Он казнил.

Когда ж пришли они к селенью,

Он путь собрался продолжать,

Но, уступивши их моленью,

Себя позволил задержать.

И, в дом войдя, возлёг Он с ними,

Хлеб преломил и им подал,

Был узнан этими двоими,

Но в тог же миг невидим стал.

Они ж рекли: "Иль не горело

В нас сердце, силясь говорить:

Кто б мог так просто и умело

Нам все Писанья изъяснить?"

И оба разом с места встали,

В Ерусалим опять пришли

И тотчас братьям рассказали,

Как разговор с Христом вели.

Тут Сам Иисус средь них явился,

Хотя был крепко заперт дом,

И страх в их сердце затаился:

Они согласны были в том,

Что видят духа. "Мир вам, братья! -

Ученикам Христос сказал, -

Вас не пытаюсь напугать Я, -

И, протянув, Он показал

Свои им руки, - Осяжите,

Коль к слову вера в вас мала,

И, поразмысливши, скажите:

У духов - разве есть тела?"

Они, от счастья слёзы пряча,

Не смели звука произнесть.

И, чтоб уверить их иначе,

Он принести велел поесть.

Ему подали мёд и рыбу.

Отведав пищи, Он сказал:

"Я должен был на эту дыбу

Взойти, Я это предсказал,

И есть другие предсказанья

Пророков древних обо Мне".

И научил их знать Писанья

И смысл их разуметь вполне.

XVIII

Фомы же не было там с ними,

И после рёк он средь друзей:

"Пока глазами я своими

Ран не увижу от гвоздей

И не вложу свои в них пальцы,

Вам не поверю я, хоть плачь!

Не возвращаются страдальцы,

Которых снял с креста палач".

Чрез восемь дней Иисус явился

И маловера подозвал,

И, чтоб вполне тот убедился,

Ему Он руки показал:

"Вид этих рук пускай развеет

Сомненья твоего ума,

И слышащий да разумеет:

Не будь неверящим, Фома!"

Фома Иисусу поклонился:

"Прости меня, Господь и Бог!

За то, в чём прежде усомнился,

Отдам теперь я каждый вздох!"

Иисус сказал: "Из гроба выйдя,

Твоё неверье Я унял.

Блаженны, кто, Меня не видя,

Поверят всё-таки в Меня".

Поздней, в Тибериадском море,

Ученики бросали сеть,

Чтоб свежей рыбы на просторе

Добыв, к обеду разогреть.

Но ночь не принесла улова,

И был уж берег недалёк,

Когда с него раздалось слово:

"Закиньте сеть ещё разок".

Они послушались совета,

И сеть едва не прорвалась

От рыбы. Иоанн на это

Сказал: "Уж видно, удалась

Нам эта штука не спонтанно:

Господь стоит на берегу".

И Пётр, услышав Иоанна,

Воскликнул: "Ждать я не могу!" -

И вплавь он к берегу пустился;

Ученики ему вослед

На лодке прибыли. Дымился

Там костерок, и на обед

Их хлеб и рыба ожидали,

И Сам Иисус их угощал.

Светлели розовые дали,

И хворост весело трещал.

Когда ж обед они вкушали,

Иисус спросил Петра: "Скажи,

Ты за Меня как и вначале

Не пожалеть готов души?"

Пётр отвечал: "Так, Агнец Божий!

Тебя люблю я, как всегда".

Иисус сказал ему: "Ну что же,

Паси овец Моих тогда".

Чуть позже снова вопрошает

При всех Иисус его о том,

И так же Симон отвечает,

Клянясь в любви перед Христом.

И словно свистнула нагайка,

Когда опять спросил Христос:

"Ионин Симон, отвечай-ка,

Меня ты любишь ли всерьёз?"

Тут Пётр заплакал от печали:

"Тебя люблю я, как никто.

Меня не раз уж обличали

Укоры совести за то,

Что трижды я посмел отречься,

Когда Совет Тебя судил.

Хотел спастись и уберечься,

А сам в ловушку угодил".

Тогда сказал Иисус: "Довольно.

Тебя Я слышать не хочу.

Настанет срок, ты подневольно

Подставишь руки палачу

И в смертной муке стиснешь веки,

Чтоб не клевало вороньё,

И оправдаешься навеки

За отречение твоё!"

Затем, взойдя на гору с ними,

Ученикам Он так сказал:

"Пребудьте во Ерусалиме,

Доколе, как Я обещал,

Не облечётесь силой свыше:

Святого Духа вам пошлю.

Он возвестит вам, что услышит,

И скажет то, что Я велю.

И, получив Его, идите,

Крестя себе учеников,

И в мир Евангелье несите

И очищенье от грехов.

Я всякой властью обладаю

И на земле, и в небесах,

И вместе с вами обитаю

Во всех столетьях и часах".

Потом, с поднятыми руками

Благословив учеников,

Он прямо перед их глазами

Вознёсся выше облаков.

Ученики пред Ним склонились

С восторгом пламенным живым

И с ликованьем возвратились,

Как Он велел, в Ерусалим.

И были в храме, прославляя

Иисуса и Его дела

И благодати ожидая,

Что им обещана была.

Немало я, другим подобно,

Здесь дел Иисуса опустил,

Но если все писать подробно,

То мир тех книг бы не вместил.

Вот, лист последний мы открыли,

И я прошу, придя к концу,

Чтоб снисходительны вы были

К столь неумелому писцу.

Книг без изъяна не бывает,

И Слово прямо говорит,

Что буква - только убивает,

Один лишь дух животворит.

Аминь.

Октябрь - декабрь 1996 г.